Ночь была дымная и душная. Настоящая августовская ночь… Где-то во дворах уже жгли листья. И откуда только они взялись?.. Скоро осень. Город сбросит свою рыжие листья под ноги прохожим, и тогда Лия сможет возвращаться домой каждый день со свежим шуршащим букетом… И тогда Влад будет презрительно поджимать губы, но в душе все равно останется довольным. Но это потом. А сейчас еще вовсю продают мороженое, и носить надо сарафаны или пестрые маячки, потому что жарко…
Лия сидела на краю кровати и смотрела в синеватый полумрак. Влад еще не вернулся с работы. На кухне остывала картошка – единственное блюдо, на которое у Лии хватало времени и желания. За последние два месяца слово “картошка” стало в их словаре запрещенным. И Лия знала, что Влад, скорее всего, опять поужинает хот-догом по дороге домой. А содержимое сковородки благополучно отправится в мусорку. Но совсем не готовить девушке не позволяло какое-то странное чувство долга. В углу тихонько заскреблись, и Лия с ужасом подумала, что все-таки мышь… И как ее изгонять – неизвестно.
В двери повернулся ключ. Лия дернулась. Скользнула под одеяло. Зажмурилась…
Спишь? – спросили из прихожей.
Одеяло пахло лавандой и было необычайно теплым. Девушка зарылась в него поглубже. Шаги.
– Так ты спишь или нет? А хочешь посмотреть, что я принес?
Лия откинула назад голову, рассыпая по подушке черные пряди.
– Влад, а у нас мышь завелась. Что делать будем?
Приручать, – сказал он серьезно.
Вспыхнул свет, и Лия затаила дыхание, потому что
Влад держал в руках большую пушистую обезьяну.
– Она еще и кричать умеет, если вот тут придавить. Жалобно так! Попробуй! Лия попробовала…
…По потолку полз желтый прямоугольник окна. За стеной ругалась злая соседка. Хорошо, когда муж любит тебя и балует… Лия прикусила губу. Или, по крайней мере, хорошо, когда у тебя богатое воображение. Вот сейчас придет Влад, и не будет никакой обезьяны. Еще месяц назад была бы, а теперь – нет. И неизвестно, то ли картошка виновата, то ли мышь…
В двери повернулся ключ.