– Кофе вреден для сердца. Марта, не ешь столько сладкого. Только подумать – литровая банка варенья за день! На донышке осталось! У тебя в комнате беспорядок. Ты опять не протерла ботинки, вернувшись с улицы. Ты нарочно вступаешь во все лужи! А на что похоже новое пальто?! Ты, вообще, носишь с собой зонт? Так не забывай открывать его, когда идет дождь.
Я ретировалась в свою комнату. Даже рта не раскрыла. Итак сказано уже слишком много.
Марта, убери со стола! – донеслось из кухни. –
Что за ребенок!
– Какое ужасное кошачье имя, – сказал папа в гостиной тихо, но очень внятно. – Каждый раз, когда ты ее зовешь, мне кажется, что зовешь кошку. За семнадцать лет не привык, значит, уже не привыкну. – У нас никогда не было кошки, – возразила мама.
Я сняла с полки фотоальбом с белыми котятами на обложке.
Лето. Море. Тучи. Волны накатывают на берег. Даже на плохом снимке видно движение. Я в синем купальнике. Переворачиваю страницу. Мама, папа, несколько друзей. Я в белом платье на фоне белого здания. Такая загорелая. Пальмы… Переворачиваю страницу.
– Марта!
Я с кошкой. Какое-то наваждение сегодня эти кошки… Я у фонтана. Переворачиваю… Павел. Высокий, красивый, ужасно гармонирует с пальмами. Возвращаюсь к первому снимку. Смотрю внимательнее. Море – серое. Камни. У каждого – очертания живого существа. Все они –
братья. Начиная со скал, две из которых видны на горизонте (обе похожи на кошек), и заканчивая мелкой галькой, которую пересыпают волны.
Стемнеет. Тучи и не подумают рассеяться. И вполне вероятно, что ночью будет гроза. Не повезло нам в этот раз с отпуском.
– Можно до тебя докричаться?
Звонит телефон. Оказывается, подсознательно я все время ждала. Бросаюсь в прихожую. Должна ответить сама! Успеваю, разумеется.
– Приедешь?
– А ты как думал?
– Ну, давай.
– Ты куда, на ночь глядя? Марта, там дождь!
Плевала я на дождь. То есть, на мокрые ноги, потому что дождь я люблю.
Вниз по лестнице, через ступеньку. Темным двором – к остановке. На маршрутке быстрее.
Бернард живет на девятом этаже, под самой крышей. У него такая маленькая комнатка. И маленькая кухонька, что важно, потому что именно там он любит курить и рассказывать мне свои истории. Я уже знаю, что сегодня попрошу – про драконов. Таких больших, огнедышащих, славных драконов. И чаю с малиной…
Но уже с порога я вижу, что он расстроен. Ничего не спрашиваю. Стягиваю ботинки.
– Привет, солнышко.
– Да какое там солнышко, ты хоть в окно смотрел сегодня? Сказал бы лучше: “Привет, тучка”. Заодно, и не так избито.
На кухне темно. Я зажигаю газ и ставлю на плиту чайник. Голубое пламя, отблески на стене…
– Значит, сегодня без историй?
Он слегка пожимает плечами.
– Я совсем простыл. Могу разве что рассказать про скандинавов, но ведь тебе уже надоело.
– Тогда расскажи про себя.
Он усмехается, и я довольна собой. Пусть улыбается хоть немножко.
– Я так понимаю, в этом году листьев ты мне больше не принесешь?
– Свежих после этого дождя не останется. Скоро снег. А там и новый год не за горами.
– Ты всегда ждешь чего-то? Почему не можешь довольствоваться настоящим? Смотри, чайник закипел.
Наливая, я капаю кипятком на пальцы. Ой, как больно. Не смотри на меня так, Бернард, ожег –
не смертельно.
– Ну, так что у тебя случилось?
Мне уже порядком надоело ждать объяснения.
– Ничего не случилось. Просто я собираюсь уехать.
Не смотри на меня так, Бернард, ожег – ...
– Ну, счастливо тебе. Только, как же ты поедешь,
простывший?
– Ничего. В поезде буду всю ночь пить чай. И таблетки.
– Ну, счастливо…
У меня поднялась температура. Нельзя же все время ходить по лужам безнаказанно. Я лежала в синеве спальни. Вдруг все догадались оставить меня в покое.
Серое-серое море. Павел. Пальмы… Еще какие-то друзья. Надо будет посмотреть на фотографии еще раз.
Я с самого начала знала, что он уедет рано или поздно. На то он и был тем, кем он был… Я придумала ему имя Бернард, чтобы не одну меня звали так неимоверно дико. И оно стало амулетом нашей…
По лужам шлепал кто-то на каблуках. Фыркали машины.