Когда мне было четыре года, я узнала, что такое запретный плод. Это то яблоко у бабушки в саду, до которого ни за что не дотянешься, как бы не старалась. Более того, я знала, что этот плод сладок. И от этого мне ещё больше хотелось дотянуться.<\p>
Когда мне было двенадцать, я вполне сносно играла на фортепиано и писала стихи. Летними вечерами я любила лежать в саду на траве и сквозь ветки смотреть на небо. Солнце садилось, краски гасли. Тени отступали от стен. Я закрывала глаза и всматривалась в память. Той же осенью я выучила закон Ньютона, а заодно и историю про яблоко, которое упало ему на голову. Я хотела знать, вскочила ли у него после этого шишка. Но, похоже, никого кроме меня это не интересовало.<\p>
Когда мне было шестнадцать, я больше не думала про шишку и не лежала в саду. Зато научилась печь яблочный пирог и поэтому ко мне иногда приходили гости. И тогда же я опять стала слышать от мамы про запретный плод. А когда моя младшая сестра спросила, что это значит, я сказала, что это те яблоки, которые я кладу в мой пирог. А запретные потому, что много сладкого есть вредно. И она заметила, что тогда правильнее было бы –
сладкий плод запретен. Потом она рассказала мне, что к ней вчера приходил леший. Большой, зеленый и совсем не страшный.<\p>
Когда мне было восемнадцать, я провалила экзамены в институт. И только тогда поняла, что яблоки падают с веток по всей Земле. Да и сама Земля, как большое яблоко, падает, падает и, может, когда-нибудь упадет кому-то на голову. Но если бы в четыре года я знала про закон Ньютона, то я могла бы надеяться, что однажды мое недостижимое яблоко само упадет мне в руки.<\p>